АУ. Хичиго|Ичиго. Хичиго - воображаемый друг Ичиго, везде ходит с ним, комментирует все, что он делает. В конце дать понять, что все наоборот, Ичиго - воображаемый друг Хичиго, Хичиго общается с пустым местом.Написано сюда на заявку T2-AU-11 АУ. Хичиго|Ичиго. Хичиго - воображаемый друг Ичиго, везде ходит с ним, комментирует все, что он делает. В конце дать понять, что все наоборот, Ичиго - воображаемый друг Хичиго, Хичиго общается с пустым местом.
675 слов.
Каракурское небо сегодня ярко-синее, на радость фотографам и любителям весенних прогулок, с белоснежными, как в приторной рекламе йогуртов или компьютерной игре, перистыми облаками. Ичиго его ненавидит.
Он понимает, что в шестнадцать лет небом положено восторгаться и посвящать стихи, но ничего не может с собой поделать. Ичиго постоянно кажется, что он туда упадет.
Куросаки, зацепившись пальцами за сетку забора, ограждающего школьную крышу, задирает голову. Так создается ощущение, что облака плывут параллельно с ним. Становится спокойнее – из такого положения упасть можно разве что на разгоряченный бетон.
- Развлекаешься? Или решил спрыгнуть? – раздается совсем рядом знакомый противный голос, - Давай, избавь уже меня от своего общества.
Обладатель голоса опирается спиной на забор и, ехидно улыбаясь, складывает руки на груди. В шестнадцать лет слишком рано ненавидеть небо и слишком поздно иметь воображаемого друга. Друзьями они, разумеется, не были, но надо же как-то называть собственную шизофрению.
Ичиго зло стучит кулаком по забору и уходит, пока одноклассники опять не начали косо смотреть. Вместо звука удара до его ушей почему-то доносится металлический смех.
Путь до дома Ичиго вспомнить не смог, да это и не важно. Главное, сейчас он лежит в своей комнате на любимой кровати. От семьи защищает дверь, от мира – стены, а от неба – оконное стекло. Можно часами так лежат и думать о… Впрочем, лучше ни о чем не думать.
Чья-то пятка пинает Ичиго в бок, он падает на пол под сопровождение привычного уже сумасшедшего смеха.
- Сегодня я буду здесь спать, – галлюцинация самодовольно лыбится, развалившись на кровати. Ичиго как-то подумал, а не начать ли комплексовать на почве скудности собственного воображения? Почему он не нафантазировал ничего оригинальнее собственной копии, разве что выцветшей и не в меру наглой?
- Нет уж, - хмурясь, Ичиго ищет взглядом в полутемной комнате биту. Где-то же она должна быть!
- Я не могу спать на полу, - глюк явно наслаждается ситуацией.
- Почему?
- У меня приступы лунатизма. А вдруг я случайно, - смакует он последнее слово, - Возьму на кухне большой тесак и перережу твою семью?
Ичиго отчаянно сжимает кулаки. Он понимает, что воображаемый друг не лунатит, впрочем, как и не спит. Разумеется, не сможет он никого убить, но…
- В последний раз, - отвернувшись и ссутулившись под торжествующим взглядом, Куросаки достает из шкафа футон.
Пришлось купить ему мороженое.
Ичиго не стал завтракать дома, семья и так за него волнуется. Он пошел в ближайшее кафе, а там эта сволочь стала орать ему в ухо… В общем, пришлось купить ему мороженое. Да-да, клубничное, две порции. Воображаемый друг накинулся на десерт, будто не ел неделю, Куросаки же потерял всяческий аппетит. Оставалось надеяться, посетители решат, что он просто кого-то ждет.
Стоило подумать об этом, в кафе входят Кейго и Мидзуиро под предводительством Тацки. Судя потому, как они решительно надвигаются, друзья здесь явно не ради блинчиков.
- Ичиго, нам надо поговорить… - начинает Тацки.
Никто из троицы даже не смотрит в сторону Ичиго. Неужели он их так напугал своим поведением?
- Со мной все нормально, - улыбка выходит натянутой, но все же лучше, чем ничего.
Воображаемый друг подозрительно тих, а голова его низко опущена.
- Ичиго, не молчи! Мы беспокоимся за тебя.
- Я не молчу. Эй, Тацки, кто из нас сумасшедший?
Девушка по-прежнему на него не смотрит, галлюцинация тоже не шевелится.
- Смотри, нет здесь никого! – Кейго выпрыгивает вперед. Куросаки не успевает отшатнуться, рука друга пронзает его лицо, опускается ниже, копошится в животе. Внутренности должны связаться в узел, Ичиго знает. Но он не чувствует ничего – ни руки Асано в своем теле, ни вкуса мороженого, ни духов Тацки. Она пользуется духами? Как они вообще познакомились?
- Отстаньте от него! – подрывается воображаемый друг, гневно сверля взглядом друзей настоящих. Чьих?
Тацки говорит, что это зашло слишком далеко, Кейго крутит у виска, Мидзуиро невозмутимо пожимает плечами.
Почему Ичиго раньше не приглядывался к своему воображаемому другу? Не выцветший, просто бледный подросток с синяками под глазами. Потертые джинсы, футболка с глупой надписью, седые, еще со времен автокатастрофы, в которой погибла мама, волосы…
Ичиго спокойно воспринимает то, что не может вспомнить ничего до той аварии и отрешенно теребит рукав белого кимоно. Настоящее отчаяние он испытывает тогда, когда воображаемый друг поднимает на него грустный виноватый взгляд.